Я живу с пейджером на подушке

Все считают, что у меня работа - просто синекура: объездил, дескать, полмира, и все на халяву - за счет компании. Да, но в каждой стране я был не больше двух часов - и по какому поводу!

В Голландию мы везли солидного бизнесмена, сильно пострадавшего во время пожара - там, в лучшем европейском ожоговом центре в Амстердаме ему должны были сделать несколько реконструктивных операций на лице. В Норвегию летали с тяжелым сердечником для вживления пейс-мейкера - это такой маленький электронный приборчик, который вживляется в сердце для поддержания правильного сердечного ритма. В самолете случилась внезапная остановка сердца, так что поездочка была та еще. На берегах Темзы побывал при перевозке пациента в лондонскую специализированную больницу по поводу острой почечной недостаточности, а с Мальты вернулся не домой, а прямо в реанимацию - мы сопровождали парня, пострадавшего в автокатастрофе.

Если что я и видел в этих странах, то лишь аэропорт и машину скорой помощи, которая везет нас сначала в госпиталь, а потом обратно в аэропорт.

Сборы

Вызвать меня могут в любую минуту, собираться приходится, как правило, за час-полтора. Большинство вызовов случается почему-то среди ночи. Начальник нашей оперативной службы будит меня - как и других координаторов медперевозок, сопровождающих больных к месту лечения или с места катастрофы - обычно одинаково:

- Собирайся, пациенту чуть лучше. Он пришел в себя, надо везти. Самолет завтра, то есть сегодня, в 11.25. Заедешь в контору, возьмешь оборудование, кое-что из лекарств - и в Шереметьево...

Компания

Я работаю медицинским координатором и летающим медбратом в крупной страховой компании, занимающейся среди прочего тем, что называется assistаnce. Assistance - это система медицинской помощи специально для путешественников и туристов.

Сеть дистанционной помощи Assistance распространена по всему миру. Работает она через так называемые сигнальные центры, куда каждый, кто позаботился заранее о страховом полисе Assistance, может позвонить из любой точки мира с любым медицинским вопросом.

В такой компании работает круглосуточная "горячая" линия. Собирающимся в поездку Assistance подскажет, какова эпидемиологическая и экологическая ситуация в той или иной стране мира. А если вы уже на месте и, не дай Бог, заболели, - Assistance укажет, где найти врача там, где вы сейчас находитесь. Более того, если вы слишком плохо себя чувствуете или испытываете сложности из-за языкового барьера где-нибудь в Италии, на Майами или в Таиланде, - оператор, находящийся в Москве, может сам вызвать вам "скорую" - естественно, местную.

Оказав вам помощь, по вопросам оплаты местный врач - как частнопрактикующий, так и из медучреждения - будет общаться не с вами, а с тем же сигнальным центром. Здесь же он проконсультируется по поводу того, что с вами делать дальше.

В особо сложных случаях, когда местные врачи не могут принять решения, как вести дальнейшее лечение, а такое бывает особенно часто в развивающихся странах, российское отделение Assistance командирует наших врачей для того, чтобы решить вопрос о перевозке домой или в страну с более развитой системой здравоохранения. Если больной в не слишком уж тяжелом состоянии и его можно перевозить, встает вопрос о его эвакуации - то есть о возвращении домой.

В целом то, что мы делаем, можно сравнить со "скорой помощью" или с американской неотложной помощью "911". Только у нас основной транспорт - не машины, а самолеты. И вызовы поступают в Москву не с улиц Новочеремушкинской и Луначарского, а прямо из Парижа и Мадрида, Паттаи и Лас-Вегаса. Отовсюду, куда забрасывает российских путешественников и бизнесменов.

Страховка

Может сложиться впечатление, что такую медицинскую помощь может приобрести себе лишь очень обеспеченный человек, но это не совсем так. К примеру, обыкновенный договор на неделю, предусматривающий неограниченные по цене услуги по транспортировке и медицинской помощи на расстоянии (компания системы Assistance) и медицинское страхование (любая крупная страховая компания) на сумму $30.000 в пределах Европы - обойдется потенциальному больному, как ни смешно, в 10 долларов.

Конечно, можно купить и другие страховки - как более дорогие, так и более дешевые - соответственно, с большим или меньшим покрытием. Стоимость страхования зависит от того, кто именно страхуется. Полис для тех, у кого есть муж или жена, дешевле, чем для одиноких. Для обыкновенных туристов - дешевле, чем для горнолыжников. По отдельной, более высокой цене идут страховки для представителей опасных профессий - журналистов, авиаторов, нефтяников, моряков, взрывников и спортсменов, занимающихся опасными видами спорта.

Что касается срока действия страховки, тут важно не дать маху и иметь страховое покрытие на все дни и ночи пребывания за рубежом - включая день приезда - день отъезда и само время в пути.

Показания

Вот представьте, поехали по делам или отдохнуть куда-нибудь и вдруг - бац! - вас сбивает моторикша или кусает верблюд. Впрочем, чтобы испортить отдых или сорвать деловые переговоры, достаточно банального гриппа.

И хотя у абсолютного большинства путешественников в кармане лежит по всем правилам оформленная медицинская страховка - с неплохим денежным покрытием, которую не глядя примут в медучреждениях любой страны, - мало кто знает, что с ней в случае чего делать. И вообще - куда бежать, когда заболел, кого звать, как и чем расплачиваться.

Опасности

Какие опасности подстерегают в путешествии? Всякое бывает. Обычно это массовые расстройства желудка в первые дни пребывания в экзотических странах от неумеренного поглощения местной пищи. Или ангина - от продолжительного купания в море.

Но бывают случаи и уникальные. Однажды женщина наступила на ядовитого морского ежа в Бразилии. Или роковое совпадение, когда в один и тот же день одна пара молодоженов оказалась в больнице с переломами ног после неудачного катания на водном скутере в Паттае, а другая пара - тоже молодоженов, но уже в Словакии - также очутились в стационаре с похожими переломами ног, правда, по другой причине: неудачное парное катание на лыжах.

Особую опасность для беззаботных отдыхающих в южных странах представляют аквапарки. Конечно, не везде, а лишь в недорогих отелях и клубах. Далеко не все водные дорожки и аттракционы поддерживаются в должном порядке, так что травму там получить можно достаточно просто.

Прошлым летом одному молодому человеку сильно не повезло в аквапарке в Турции. При съезде в бассейн с водной горки он порвал себе мышцы ануса и - как результат - лишился возможности удовлетворять свои физиологические потребности, так что пришлось в срочном порядке эвакуировать его домой для операции.

Самолет

Везти домой заболевших и пострадавших соотечественников (обычно эвакуация осуществляется на самолете) не так просто.

Прежде всего, сказывается психологический фактор. Мало кто не испытывает волнения, отрываясь от земли. А тут человек еще и болен или у него переломаны кости - стресс в двойном размере.

Во-вторых, хотя кажется, что атмосфера в самолете точно та же, что на земле, и давление в салоне с поднятием в воздух и набором высоты меняться вроде бы не должно, на практике оно все же падает, хотя и не так сильно, как за бортом.

Самолеты считаются герметичными, но это тоже не совсем так - на высоте меняется давление, и содержание кислорода в воздухе падает в среднем на 30 процентов. И если здоровый человек такое маленькое неудобство, как разряженный воздух, даже и не заметит, то для больного низкое насыщение воздуха кислородом может стать серьезным испытанием.

В какой-то степени затрудняет дыхание в самолете и пониженная влажность, которая подсушивает слизистую дыхательных путей.

Кроме всего прочего, в самолете - как и при перевозке больных другими видами транспорта - существуют проблемы микровибрации. Нет, это не знакомая всем морская болезнь, от которой мучаются многие, когда начинаются воздушные ямы или самолет резко набирает или сбрасывает высоту. Микровибрация заметна, если посмотреть на воду в стакане, который стоит у вас на откидном столике - она мелко дрожит. Точно так же вибрируют ваши капилляры, что иногда может нарушить кровеносный ток в тканях. И хотя чаще о микровибрации говорят в профессиональной медицине, занимающейся неблагоприятными условиями труда, в частности - у летчиков, не лучшим образом она сказывается и на организме больного человека - особенно пожилого, да еще не летавшего раньше.

Лечение на борту

По сути, медицинская помощь пациенту начинает оказываться с того самого момента, как он попал в поле зрения Assistance. Людям в более-менее нормальном физическом состоянии наша помощь непосредственно при перелетах не требуется, мы имеем дело прежде всего с больными, нуждающимися в реанимационных мероприятиях, и главное, что нужно сделать, - не потерять его в пути: то есть чтобы он не умер.

Поэтому начинается все со стабилизации больного - с помощью лекарств и разных процедур его готовят к полету, чтобы он мог его перенести. Для этого все жизненные параметры - такие, как давление, пульс, дыхание и температура - должны, хотя бы на время, прийти в норму. При этом надо точно рассчитать, как долго сможет продлиться такая стабилизация и хватит ли ее на все время полета.

Реанимационный контроль продолжается и потом - уже в полете, на борту самолета, хотя это не самое удобное для работы медиков место. Хорошо, если мы летим специальным медицинским рейсом - то есть на маленьком частном самолете, оборудованным как "скорая помощь". Но таких самолетов на всю Россию и СНГ - всего 10-12, и принадлежат они очень богатым людям или организациям - нефтяным компаниям, например. Владелец сдает их в аренду предприятиям малой и бизнес-авиации, которые и выполняют на них разные индивидуальные заказы.

При этом "скоропомощная функция" для такого самолетика может вовсе не являться основной. Обычно он выполняет какие угодно полеты - от бизнеса до туризма, а если поступил заказ на медицинскую эвакуацию, то салон такого самолета оперативно переоборудуют в реанимационное отделение. Там устанавливают специальную кровать-носилки, кислородные баллоны, другое необходимое оборудование. Обычно переоборудование занимает немногим более двух часов, это очень неплохие показатели.

Но минисамолет вовсе не всегда оказывается самым походящим средством для медицинской эвакуации. Во-первых, его эксплуатация обходится невероятно дорого - например, такой полет из Москвы в Хельсинки может стоить до 16.000 долларов. Во-вторых, малая авиация работает только на не слишком дальних расстояниях.

Так что чаще больных везут на обычных пассажирских лайнерах, где в голове салона складываются спинки нескольких кресел, ставятся медицинские ширмы - и миниреанимационное отделение, можно считать, готово.

Граница

Самое трудное все же не перелет, а то, что ему предшествует и чем он заканчивается: таможня, пограничники, оформление виз и разные формальности.

Однажды в аэропорту Шарля Де Голля французские таможенники придрались к моему коллеге, который сопровождал русского туриста-пенсионера, у которого забарахлило сердце. Вопросы возникли по поводу ампул с лекарствами в его медицинском чемоданчике. Докажи, дескать, что это не наркотики!

А совсем недавно, в январе, я ездил в Египет, где в результате крупной автобусной катастрофы пострадали трое наших туристов. Две женщины, к несчастью, погибли, но муж одной из них был еще жив, хотя и в тяжелом состоянии: множественные переломы нижней и верхней челюстей со смещениями, перелом левого бедра и открытые переломы левой голени, в сознание не приходит и плохо реагирует на проводимую терапию. Его-то я и должен был привезти в Москву.

Сначала я помчался в египетское посольство за визой. Там стояла воинственная очередь туроператоров, которая про катастрофу слышала, но знать ничего не хотела. И если бы не одна милая сотрудница посольства, в тот день я бы не улетел.

Следующий этап - билеты. Поскольку у нас за три часа до вылета спрашивать о них в агентствах бесполезно, я взял вещи и поехал в "Шереметьево". В кассе сказали, что билетов нет, махнули рукой в сторону регистрации. В нормальных аэропортах регистрация расположена перед таможней. Но не у нас.

Напрасно я пытался пройти таможню, не имея билета. Увы, девушка в форме была неприступна. После долгих уговоров и консультаций с начальником меня на регистрацию все-таки пропустили, где меня успокоили: билеты есть.

Заполнив вторую за одно утро таможенную декларацию и миновав в конце концов таможню, я зарегистрировался и подошел к границе. Одинокий путешественник в Каир с небольшим чемоданчиком не мог не вызвать подозрений у пограничницы. После изучения моих документов она попросила билет, где стояло "туда" и "обратно" одним и тем же рейсом. Она чуть не воскликнула: "ага!", помолчала и хитро и вежливо спросила:

- Какова цель вашей поездки?

В таких случаях всегда хочется сказать то, что человек больше всего и желает услышать: "Да так, куплю пару пакетиков свежего кокаина, и домой". Однако я сдержался.

Зал прилета Каирского аэропорта, куда я ворвался через четыре часа первым из всех, кто сошел с московского рейса, по оснащению очень напоминал московское "Внуково".

Полчаса ушли на переход границы и поиски медпункта с пациентом, которого я должен был забрать и доставить на борт самолета, который через час сорок вылетал обратно в Москву.

Самое тяжелое при посадке - аккуратно загрузить пациента в самолет. Как всегда, у начальника смены местного аэропорта и представителя Аэрофлота возникли жестокие дебаты о том, через какую дверь это делать. После долгих дипломатических переговоров египтянин согласился разрешить, чтобы пациента внесли по главному трапу, хотя нашим загорелым туристам в маечках, возвращавшихся с отдыха этим же рейсом, лететь с таким попутчиком явно не понравилось.

Сразу шестеро рабочих схватили носилки. Я шел впереди и посредством жестов пытался ими руководить. Больной застонал. Проход в "Туполеве" довольно узкий, и если бы не один пассажир-египтянин, который помог поставить носилки на приготовленное заранее место, то пациента пришлось бы кантовать еще минут десять.

Русские пассажиры сверлили меня холодными, пронзительными взглядами. Им было явно любопытно, но они опасались лезть с вопросами. Кое-кто этому бледному и забинтованному человеку, кажется, даже сочувствовал. Но как только объявили о заходе на посадку, народ ломанул сразу к обоим выходам, и мы со своими носилками вышли из самолета, как всегда, самыми последними.

В салонах западных компаний такие эвакуации проводятся более комфортно: там можно снять кресла и установить носилки-кровать стационарно. Кроме того, пациент огражден от любопытных взглядов специальными шторками. В "Тушке" я завесил нашу импровизированную реанимацию одеялами, зажав их дверками багажных отделений над головой. Пока самолет выруливал на взлетную полосу, мы устанавливали кардиомонитор, а также пульсоксиметр - прибор для контроля частоты сердечных сокращений и содержания кислорода в крови.

Когда везешь больного, полет проходит почти незаметно. Смотришь не в иллюминатор и не на стюардесс, а ему в лицо, боясь, как бы не стало хуже...

Григорий АМБАРОВ
08.03.1997

Смотрите также: